А.Софронов || «Известия» №125, 27 мая 1944 года СЕГОДНЯ В ГАЗЕТЕ: Указ Президиума Верховного Совета СССР. (1 стр.). Письма товарищу Сталину от трудящихся Советского Союза и ответные телеграммы товарища Сталина. (2 стр.). Обращение коллективов заводов Наркомата вооружения — №92 имени Сталина, №9, №172 имени Молотова ко всем рабочим и работницам, инженерам, техникам и служащим предприятий промышленности вооружения. (2 стр.). Н.Лаврентьев. Авторитет МТС. (2 стр.). Крупная хозяйственная победа. Беседа с начальником Главного управления гидролизной промышленности при СНК СССР тов. В.С.Чуенковым. (3 стр.). Я.Гик. Сталинградская сталь. (3 стр.). А.Софронов. Тачанка в бою. (3 стр.). Выступление Антони Идена в палате общин. (4 стр.). Военные действия в Италии. (4 стр.). Член конгресса США обвиняет польское правительство в незаконной деятельности. (4 стр.). Выступление сенатора Уоллгрена. (4 стр.).
# Все статьи за 27 мая 1944 года.
Где родилась эта песня? На каком переходе сочинили её пулемётчики-тачаночники? То ли в степях Таврии, то ли под Запорожьем, то ли под славным городом Херсоном, — никто не знал. Появилась она вдруг, неожиданно. Пел её сначала пулемётчик Иван Шаповал, затем стал подтягивать и ездовой Сергей Конопля, сорокалетний, молчаливый украинец с опущенными вниз усами. А потом по вечерам в хате или в землянке и все пулемётчики, сходясь в круг, пели неизвестно кем сочиненную песню, протяжную в первой части и быструю, кавалерийскую, во второй.
Как спою, товарищи, о поле,
О тачанке быстролетной, дорогой,
А ещё спою о конях красно-рыжих,
Что летят по полю чистому стрелой.
Ах, вы, кони, кони молодые,
Гривы, словно пламя языки,
Ах, вы, пули, пули огневые,
Поразите сердце вражее в груди!
Пулемётчики полюбили эту песню, хотя пели её и не часто, словно берегли от износа.
Запевал Иван Шаповал, обладатель чуть хрипловатого, но берущего за душу баритона. А кони в тачанке Шаповала были действительно огненно-рыжие. Когда они неслись по полю всей четвёркой, то казалось, что тачанка вот-вот оторвётся от земли, взлетит и пойдёт на бреющем полете над полем, разбрасывая, как золотистый град, расстрелянные пулемётные гильзы.
Никто другой во взводе не умел делать такие крутые развороты с полного хода, как Сергей Конопля. Шаповал в это время поливал немцев пулемётным дождем. Они и второй их номер — Семен Баранов в сдвинутых на лоб кубанках проносились, как молния, мимо немцев и румын, сея смерть и внося замешательство в ряды противника...
И был доволен своей военной судьбой старший сержант Иван Шаповал. Он все уже изведал на войне: и ранен был, и контужен, и в январские морозы мерз, и в зной изнывал. На груди у него висели два ордена и медаль «За отвагу». Казалось ему иногда, что не кожа у него стала, а броня, которую хотя и дырявили изредка, но которая подживала, будто латками покрывалась.
И было это все до того дня, когда встретил Иван Шаповал на отдыхе в украинском селе своего земляка Евгения Воробьева, с которым они до войны работали в одной МТС трактористами. Встреча была теплая. Земляки обнялись, расцеловались. Вспомнили юность, знакомых девчат, свое село.
А потом вдруг спросил Воробьев, показав на кубанку Шаповала:
— Ты что, Ваня, никак в кавалерии?
— Да нет, пулемётчик я... На тачанке...
— На тачанке? — разочарованно протянул Воробьев, — А я думал, ты танкистом будешь... Ведь трактористы мы.
Шаповал даже обиделся на земляка. Чем плохо быть пулемётчиком на тачанке? По скорости она танку не уступит. А пойдешь в рейд — бензина возить не надо. Бензин конский под ногами растет...
— Брони нет и убойной силы меньше... Я, брат, на своей тяжелой машине столько немцев подавил, что вспомнить весело. Вровень с землей каждый стал. Танк, одним словом! А бензина, при наступательном характере действий, немцы для нас с излишком готовят, хоть залейся.
Шаповал был уязвлен. Конечно, пулемётная тачанка — не ведущий род войск, но в армии каждый винтик, каждый солдат играют свою роль.
Они долго еще спорили, сидя в цветущем вишневом саду. Около них собрались другие пулемётчики и тоже приняли участие и разговоре. Спор постепенно затих, и вспыхнула песни.
Коль убьют меня, — похороните,
Закопайте в землю за Днепром;
А коль пуля мимо пронесется, —
Буду бить я любушке челом.
В этом месте Шаповал подмигнул своему земляку; хотя и темно было, но ведь Воробьев знал, о ком идёт речь.
С какой-то особой нежностью выводили песню пулемётчики:
Я еще приду к тебе, приеду,
Ты мне встречу жаркую готовь...
Ах вы, кони, кони молодые,
Ах ты, моя любушка-любовь!
Танковая часть, в которой служил Евгений Воробьев, утром уходила дальше, и, прощаясь, земляк сказал Шаповалу:
— Хорошую ты песню пел вчера, да, к сожалению, не запомнил я, может быть, после войны выучишь меня.
Они простились так же сердечно, как и встретились, и Шаповал пошел провожать своего друга до дороги и смотрел ему вслед, пока танки не скрылись за бугром. К Шаповалу подошел Конопля, который слышал разговор земляков, и сказал:
— Да ты не обращай на него внимания, он тронутый машиной на всю жизнь. В его моторе, может, сто лошадиных сил, а может, поболе... А у нас четыре, но зато с копытами да с гривами...
Шаповал и не думал огорчаться, — каждый воин за войну успел полюбить свое оружие.
И совсем скоро представился Ивану Шаповалу случай проверить боеспособность своей тачанки. Пробившись в тыл немецких войск, наши подвижные части перерезали немцам основные дороги отступления.
Наши подразделения, в том числе взвод пулемётных тачанок, должны были держать дорогу, проходившую через большое село. Тачанка Шаповала была поставлена на околицу села. Конопля притащил два камышовых щита, замаскировал переднюю часть тачанки и вместе с Шаповалом сидел на передке.
Было раннее утро. Солнце только поднималось над степью. Бессонная ночь давала себя знать. Шаповал сидел в дремотном блаженстве. Второй номер — Семен Баранов лежал возле тачанки, засунув руки в рукава шинели, и тоже дремал. Только Конопля пристально вглядывался в степь.
И вдруг розовато-серое степное марево покачнулось на горизонте. Вдали шла темная масса людей. Видно было, что они двигались не только по дороге, но и по обе стороны ее. Те, кто дремал, и те, кто уже раньше очнулся от дремоты, схватились за оружие. К селу приближался враг. Это была довольно большая группа войск с боевым охранением впереди. По дороге шли машины, за ними следовал обоз.
Задача состояла в том, чтобы пленить идущих или уничтожить их. Находясь метрах в трехстах от дороги, на фланге засады, Шаповал мог наблюдать, как приближались немцы. Он имел самостоятельную задачу. И едва из садов, из-за хат и заборов послышались ружейные и пулемётные выстрелы, как в степь выметнулась его тачанка и понеслась, обходя правый фланг остановившихся в замешательстве немцев.
Расстелив рыжие хвосты и гривы, через рытвины и ухабы неслись кони, гремела тачанка. Шаповал оглядывал степь, прильнув к пулемёту. Он увидел, что с левого фланга на полном карьере несется тачанка Мирошниченко. В это время немцы залегли, пытаясь установить круговую оборону.
Крутой поворот, и вот уже тачанка Шаповала несется вдоль упавших наземь немцев, и пулемёт бьет безостановочно, и уже слышит Шаповал свист летящих мимо пуль, скрежет осколков, а кони несутся, и пена висит клочьями на их мордах. Конопля держит натянутые до предела возжи. Баранов прильнул к тачанке. Всё проносится мимо, как на карусели, и падают, разбрасывая руки, немецкие солдаты...
Но вот на мгновение Шаповал перестал стрелять,— навстречу летела тачанка Мирошниченко, гнедые с подпалинами кони... И вдруг левая пристяжная ткнулась в землю, повисла на постромках. Конопля одним рывком, не выпуская возжей, кинжалом разрезал постромки, и окровавленный конь остался лежать в степи, а тачанка летела уже с тройкой лошадей; оборванная сбруя, ремни да медные колечки взметались над землею...
Шаповал увидел красную ракету в небе. Это значило, что тачанки свое дело сделали, и пехота пошла в атаку на немцев. Но немцы не сдавались. Пули все еще свистели. И тогда Шаповал вырвал из рук Конопли возжи, столкнул его с сиденья к пулемёту, а сам, стоя на передке, направил тачанку прямо на бегавших по полю немцев. Он видел грязные лица, автоматы, каски, порванные шинели. Вот кто-то целится в него, но выстрела нет: дышло бьет немца в грудь, кони топчут врага копытами. А под тачанкой уже другой, третий...
И вот уже бой заканчивается. Шаповал видит, как пехотинцы ведут поднявших руки немцев, как под уздцы тянут в село запряженных в брички немецких лошадей...
Шаповал сдерживает своих покрытых серою пеной коней, бросает возжи Конопле и спрыгивает. Конопля тоже сходит на землю. У него тоска в глазах.
— Чубчика убили! — говорит он горько.
— Ладно, Конопля! Коня мы подберем, — хриплым голосом успокаивает его Шаповал.
Глаза у него блестят. Он идёт к капитану. Капитан доволен. Он говорит Шаповалу:
— Придется тебя в танковую часть перевести. Тачанке твоей только гусениц нехватает... Здорово ты их сегодня утюжил, — он показывает на оборванных, грязных пленных, — небось, сотни полторы уложил. Прямо «КВ»!
— Я тут земляка недавно встретил, так он, товарищ капитан, тачанку не очень уважает.
— Земляки тоже ошибаются. Всякое оружие на своем месте страшно...
...И снова идет по широкой степи часть, в которой служит Шаповал. И поют пулемётчики песню:
Ветер, ветер, пыль встает, кружится,
Пулемёта частый разговор...
Ах вы, кони, кони молодые,
Украины-матушки простор!
На Украине родилась эта широкая, раздольная песня. Ветер занес ее в степь, трава прошелестела, жаворонки в небе подхватили. Украинская степь — мать этой песни. //Анатолий Софронов, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
****************************************
Тысячное «Окно ТАСС». На снимке: художники Н.Денисовский и П.Соколов-Скаля (на переднем плане) работают над тысячным «Окном ТАСС».
Фото М.Абрамова.
Скоро исполняется три года со дня организации московской мастерской военно-оборонного плаката «Окна ТАСС». В связи с этим коллектив мастерской выпускает тысячное юбилейное «Окно ТАСС». Это «Окно» выполняется художниками П.Соколовым-Скаля и Н.Денисовским. Называется оно «Наш тысячный удар». Эпиграфом к плакату взяты слова В.Маяковского: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо...».
Текст к этому плакату написан поэтом Вас. Лебедевым-Кумачом.
— Я горжусь, что перо приравняли к штыку,
И в бою, средь оружья другого,
Помогает удар наносить по врагу
Большевистское, жаркое слово!
Маяковский! Твою воплощая мечту,
И поэт, и художник стоят на посту,
И врага неустанно и грозно громят
Стих и проза, рисунок и яркий плакат.
****************************************
Наш тысячный удар.
Худ. Н.Денисовский, П.Соколов-Скаля || Окно ТАСС №1000, 5 июня 1944 года
☆ ☆ ☆
26.05.44: Два года Англо-Советского Договора ("Известия", СССР)
26.05.44: А.Платонов: Сын народа ("Красная звезда", СССР)
26.05.44: Р.Моран: Чего боятся немецкие летчики ("Красная звезда", СССР)
25.05.44: И.Эренбург: Армия смерти || «Красная звезда» №123, 25 мая 1944 года
25.05.44: B.Кожевников: Кавалер ордена Славы || «Правда» №125, 25 мая 1944 года
25.05.44: Коммунист — верный друг и большевистский воспитатель бойца ("Красная звезда", СССР)
25.05.44: На святое дело нашей победы! || «Известия» №123, 25 мая 1944 года
24.05.44: О.Курганов: Человек за Прутом || «Правда» №124, 24 мая 1944 года
24.05.44: Отчёт Рузвельта о выполнении закона о передаче взаймы или в аренду ("Правда", СССР)
24.05.44: Немецкий генерал о потерях и поражениях немецко-фашистских войск на советском фронте
23.05.44: И.Эренбург: Чужие бока ("Красная звезда", СССР)
23.05.44: Подвиг брата Александра Матросова ("Красная звезда", СССР)
23.05.44: Д.Гребенщиков: Это было в госпитале ("Известия", СССР)
22.05.44: Б.Полевой: Друзья || «Правда» №123, 22 мая 1944 года
21.05.44: Голос наших братьев и сестер ("Красная звезда", СССР)
20.05.44: В.Курбатов: Коммунисты батальона ("Красная звезда", СССР)
19.05.44: Болгарские власти прислуживают гитлеровцам ("Известия", СССР)
19.05.44: 3.Островский: О чем говорят пленные венгры ("Известия", СССР)
18.05.44: Всенародная забота о детях фронтовиков ("Известия", СССР)
17.05.44: Слава героям Крыма! || «Правда» №118, 17 мая 1944 года
16.05.44: З.Островский: Рука об руку с бойцами ("Известия", СССР)
15.05.44: П.Кузнецов: День боя || «Правда» №117, 15 мая 1944 года
15.05.44: Коммунист-фронтовик — воспитатель бойцов ("Правда", СССР)
14.05.44: За смелое новаторство в тактике! ("Красная звезда", СССР)
14.05.44: Почетная задача инженера на предприятии ("Известия", СССР)
14.05.44: П.Никитин: Сегодня на мысе Херсонес ("Известия", СССР)
14.05.44: Н.Лощагин: Немецкая тактика траншейной борьбы ("Красная звезда", СССР)
13.05.44: В.Гроссман: Наступление* ("Красная звезда", СССР)
13.05.44: Победоносная Крымская кампания ("Красная звезда", СССР)
13.05.44: Блистательная победа в Крыму || «Известия» №113, 13 мая 1944 года
13.05.44: Ю.Медведовский: Уралмаш наступает ("Известия", СССР)
13.05.44: П.Белявский: Сегодня в Крыму ("Известия", СССР)
12.05.44: В.Гроссман: Наступление ("Красная звезда", СССР)
12.05.44: Е.Кригер: После штурма*|| «Известия» №112, 12 мая 1944 года
12.05.44: Эль-Регистан: В крымском небе || «Правда» №114, 12 мая 1944 года
12.05.44: Советский народ способен творить чудеса! ("Известия", СССР)
11.05.44: Советские герои ("Красная звезда", СССР)
11.05.44: И.Эренбург: Два мая ("Красная звезда", СССР)
11.05.44: Е.Кригер: После штурма ("Известия", СССР)
11.05.44: К.Паустовский: Бессмертное имя ("Известия", СССР)
11.05.44: Л.Соболев: Возмездие || «Правда» №113, 11 мая 1944 года
11.05.44: В.Кожевников: На улицах города ("Правда", СССР)
10.05.44: Севастополь || «Красная звезда» №110, 10 мая 1944 года
10.05.44: Севастополь освобождён, Крым полностью очищен от врага! ("Правда", СССР)
10.05.44: В.Кожевников: Штурм Севастополя || «Правда» №112, 10 мая 1944 года
10.05.44: И.Эренбург: Возвращенный Севастополь ("Красная звезда", СССР)
10.05.44: Б.Лавренев: Город русской славы ("Известия", СССР)
10.05.44: А.Толстой: Русский характер || «Правда» №112, 10 мая 1944 года
09.05.44: Блестящий успех Третьего Военного Займа ("Красная звезда", СССР)
09.05.44: С.Голованивский: Южный берег ("Известия", СССР)
08.05.44: А.Ростков: Дом на окраине || «Правда» №111, 8 мая 1944 года
07.05.44: А.Толстой: Русский характер ("Красная звезда", СССР)
07.05.44: Е.Кригер: Хозяева черноморского неба ("Известия", СССР)
07.05.44: Сила советского патриотизма ("Красная звезда", СССР)
06.05.44: И.Эренбург: Сила слова || «Правда» №109, 6 мая 1944 года
06.05.44: В.Гроссман: Писатель-воин || «Литература и искусство» №19, 6 мая 1944 года
06.05.44: К.Симонов: Неистощимое сердце || «Литература и искусство» №19, 6 мая 1944 года
05.05.44: Разрушение Новгорода немецко-фашистскими захватчиками ("Красная звезда", СССР)
04.05.44: Добить немецкого зверя! ("Красная звезда", СССР)
04.05.44: Вперёд, за полный разгром врага! || «Известия» №105, 4 мая 1944 года
04.05.44: Отклики иностранной печати и радио на первомайский приказ И.Сталина ("Известия", СССР)
03.05.44: Слава героическим защитникам Москвы и Кавказа! || «Правда» №107, 3 мая 1944 года
03.05.44: Л.Соболев: Ночь под Севастополем || «Правда» №107, 3 мая 1944 года
02.05.44: Под знаменем Ленина, под водительством Сталина — вперед, за полный разгром врага! ("Правда", СССР)
01.05.44: И.Эренбург: Армия жизни ("Красная звезда", СССР)
01.05.44: Д.Заславский: Слово вождя || «Правда» №105, 1 мая 1944 года
01.05.44: Приказ Верховного Главнокомандующего №70 ("Красная звезда", СССР)*
Апрель 1944 года:
30.04.44: Н.Тихонов: Весна победы ("Красная звезда", СССР)
30.04.44: Праздник великих побед || «Красная звезда» №103, 30 апреля 1944 года
30.04.44: За полный разгром немецко-фашистских захватчиков! ("Правда", СССР)
30.04.44: Истребление гитлеровцами советских людей путём заражения сыпным тифом ("Правда", СССР)
29.04.44: 1-я Гвардейская танковая бригада ("Красная звезда", СССР)
29.04.44: К.Симонов: Человек в штатском ("Красная звезда", СССР)
29.04.44: И.Эренбург: Торжество человека || «Правда» №103, 29 апреля 1944 года
27.04.44: О.Берггольц: Ленинградская весна ("Правда", СССР)
26.04.44: Е.Кригер: В эти дни под Севастополем ("Известия", СССР)
26.04.44: В.Кожевников: Так приходит возмездие || «Правда» №100, 26 апреля 1944 года
Газета «Известия» №125 (8427), 27 мая 1944 года