Б.Полевой || «Правда» №13, 15 января 1945 годаСЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. Оперативная Сводка за 14 января (1 стр.). С.Борзенко. — Наступление (3 стр.). П.Синцов, А.Костин. — Бои за Лученец (3 стр.). Б.Полевой. — Осторожно, мины! (3 стр.). Беседы с молодыми коммунистами. Л.Слепов. — Устав ВКП(б) — основа партийной жизни (2 стр.). В Совнаркоме СССР (1 стр.). Вано Шадури. — Грибоедов в Грузии (3 стр.). Юбилей А.С.Грибоедова (1 стр.). М.Ленин. — Две роли (3 стр.). М.Царев. — Сила бессмертной комедии (3 стр.). А.Максимов. — Против расточительства в расходовании электроэнергии (2 стр.). Сергей Михалков. — Слон-живописец. Басня (3 стр.). Илья Эренбург. — В Берлин! (4 стр.). Со всех концов страны (2 стр.). Коммюнике югославского короля (4 стр.). Выступления Берута и Осубка-Моравского на пресс-конференции (4 стр.). Военные действия в Западной Европе (4 стр.). Выступление по радио командира эскадрильи «Нормандия» Пуяда (4 стр.). Война на Тихом океане (4 стр.). Положение в Греции (4 стр.). Демонстрации в Белграде (4 стр.). Требование профсоюзных организаций в Хельсинки (4 стр.).
# Все статьи за 15 января 1945 года.
(От военного корреспондента «Правды»)
Избитая колесами, истоптанная гусеницами дорога минует наши окопы, добротные блиндажи, теперь уже покинутые и пустые, и пересекает короткую полосу «ничейной» земли, на которой даже бурьян выкошен пулями. Дальше дорога вьется, среди совершенно разрушенных нашей артиллерией немецких укреплений и начинает полого опускаться в лощину, где на берегу извилистого ручья расположилась маленькая польская деревенька.
И первое, что бросается здесь в глаза, — это маленькая деревянная дощечка на палке, на которой написано углем: «Осторожно, мины!» Вы видите ее и на поле, среди тощих замерзших полосок земли, и на склонах оврага, и под вековым развесистым дубом, стоящим среди поля, и у холмика с изваянием богородицы, на котором немцы подвесили указатель «1 труппе», т.е. первый отряд. В самой же деревне эти дощечки вы видите на каждом шагу — у стен уцелевших домишек, у ворот хлевов, в прогонах между хатами, на дверях и окнах самих хат, у порога взорванного немцами костела — везде.
Начинает казаться, что, сидя здесь, в этой укрепленной полосе, немцы засеяли землю, но вместо злаков выросли вот эти дощечки с угольными надписями:
«Осторожно, мины!»
Велик же был страх у немцев, оборонявших этот рубеж, если они щедро засыпали минами каждый свободный клочок земли.
Здесь, в этой маленькой деревушке, которая находилась на передовой линии и уже на второй день нашего наступления осталась в глубоком тылу, мы встретили группу сапёров, возглавляемую старшим сержантом Ильей Лукичом Рассыпковым. Сапёры пошли продолжать свое трудное и опасное дело, а Илья Лукич ненадолго задержался около нас. Он показал нам массу хитрых и чудовищно гнусных уловок, на которые пускается теперь немец, охваченный предчувствием своего близкого и неотвратимого конца.
— Был у нас в старое время кулак один, не то что нашу деревню, а почитай что всю округу раздел, ограбил. И всё ему мало — и ворованных коней скупал, и похищенное добро от лихих людей за водку принимал. И не было ему покоя — знал, что придет и ему расчет. И вот он все ворота, все двери замками обвешал, у окон волчьи капканы ставил, псов полон двор держал — всё трясся, боялся, не спал день и ночь. Так вот и немец: идет-идет на него неминуемая кара — всё кругом минами обсыпал, проволокой опутал, перерыл-перекопал...
Илья Лукич показывает нам немецкие ловушки. Скорей бессильная ненависть, чем военная необходимость, толкала врага на то, чтобы расставлять их. Незаметная ниточка идет от дверной щеколды в глубь хаты. Открой дверь — взорвется спрятанный в крыльце фугасный заряд, и открывший взлетит на воздух. Взрыватель ударного действия поставлен под ножку скамейки — с таким расчетом, что усталый после боя солдат присядет, не посмотрев, что ждет его под выпиленной половицей. Мины под ножками столов, кроватей, мины, заделанные в печи, мины под полом амбаров, сараев, конюшен...
Особенно постарались немцы по части мин-сюрпризов. Старший сержант Рассыпков показал мешки с мукой, стоящие в сенях. Мины-сюрпризы были зарыты в муку и взрывались, если только пошевелить или перевернуть мешок. В другом месте тончайший тросик взрывателя шел под пол от передачи стоящего в углу велосипеда, в третьем — от груды подушек, в четвертом — от гвоздя, на котором висел ковш над кадкой с водой, в пятом — от лежащего на тарелке куска сала.
— Немцы всё по себе судили, это у них в заводе, что где увидал — сейчас давай, скорей хватай, — говорил Рассыпков, и бесконечное презрение изобразилось на его рябом и не молодом уже солдатском лице. — Это их, ворюг, верно, на кусок сала аль на мешок муки можно бы было поймать, как крысу на колбасу. А наш солдат — сытый. Он себя блюдет, да и кто поверит, чтобы вор-немец сало на столе оставил, аль там муку не слопал, или велосипед забыл. Ну, и бдительность, конечно, на войне нужна. Мина, — как ее хитро ни прячь, — всё след оставит. Вот сколько он мин, фугасов и этих самых своих сюрпризов ни насовал, а подорвались тут только трое, да и то случайно. А ведь через эту деревню больше тысячи наших людей прошло. То-то вот и есть...
Потом он ведет нас к колодцу, над которым вывешен большой плакат: «Не пить — отравлено!». Лицо сапёра, — мягкое и добродушное лицо русского человека, — вдруг каменеет, делается жестким и злым.
— Вишь, на какую пакость немец теперь пускается! Все колодцы и в этой и в соседней деревне Котошув потравил. Думает стерва Гитлер — в бою не одолеть, так, может, отравить удастся. Врешь, собака! Нас не перехитришь! А мы тебе эти отравленные колодцы в Германии вспомним...
Сапёр плюнул и отвернулся. Один боец попросил Рассыпкова проверить место водопоя лошадей. Рассыпков осторожно подошёл, одно мгновение серые, внимательные и умные глаза его осматривали корыто, потом он присел и снятым с пояса ножом быстро и ловко откинул комья земли у корыта. Там виднелась деревянная коробка. Через мгновение ловкие руки сапёра выдернули коротенький взрыватель.
— Видите, что гад делает? Не от силы это, не от силы, а от смертной тоски. Раненый-то зверь вдвое злобен. Ну, бывайте здоровы. Дела еще много. Разрешите итти?
Он быстро скрылся за домиками. Мне крепко запомнились эти слова старого сапёра: «раненый зверь злобен вдвойне». // Б.Полевой. 1-й Украинский фронт, 14 января. (По телеграфу).
________________________________________
Я.Макаренко: «Дорога Овчинникова» ("Правда", СССР)
А.Платонов: Труженик войны* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Минная рапсодия* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Чернорабочие победы* ("Красная звезда", СССР)
Газета «Правда» №13 (9784), 15 января 1945 года
