0gnev

Б.Галин, Н.Денисов || «Красная звезда» №51, 2 марта 1945 года

СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. — Оперативная сводка за 1 марта (1 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Майор Б.Иванов. — Штурмовая группа идет в наступление (2 стр.). Подполковник В.Яковлев. — Подготовка к форсированию реки (2 стр.). Майор М.Сырцов. — Немцы из Восточной Пруссии (2 стр.). Подполковник П.Трояновский. — Завещание командира (2 стр.). Майор И.Бойков. — Агитаторы предоставлены самим себе (3 стр.). Фронтовое совещание Героев Советского Союза (3 стр.). Б.Галин, Н.Денисов. — За Одером (3 стр.). Выступление Рузвельта в конгрессе США (4 стр.). Выступление Идена в прениях в палате общин (4 стр.).



# Все статьи за 2 марта 1945 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)



Вот он пологий берег Одера, изрытый снарядами, с отброшенными в стороны проволочными заграждениями, с траншеями, залитыми ржавой водой, с бронеколпаками, запиравшими подступы к этому мощному рубежу немецкой обороны. Здесь, у тихого фольварка с низко нависшими над водой деревьями, началась битва за Одер; отсюда Красная Армия совершила свой первый бросок к сердцу Германии. От первого ночного броска через Одер остались разметанные бревна, полузатонувший плотик, уткнувшийся в вязкий песок, побуревшие кусты, иссеченные минометным огнем, и в трех шагах — окоп с осыпающейся землей: тут был командный пункт командира гвардейского стрелкового полка.

Туманное утро плывет над полями. Сражение, охватив прибрежные города, ушло вглубь, за Одер. Над землей прошел по-весеннему теплый дождь. По утрам легкие заморозки, а в полдень поля раскисают, туман с’едает остатки снега, и сверкающая зелень озимых уходит далеко к горизонту.

В одном из штабов мы видели карту боевого пути одного соединения. Карта, казалось, запечатлела на себе горячее дыхание великого наступления советских солдат. Она начинается с привислянского плацдарма, с узкого рубежа в несколько считанных километров. С каждым днем, с каждым часом расширяется на ней русло прорыва, отражая стремительность удара. Красные разграничительные линии, близкие одна к другой в горловине прорыва, с каждым днем охватывают всё большие и большие пространства. Скупые цифры, отмечающие положение частей на каждые сутки боя, ярко выражают нарастающий темп наступления: первый день — 11 километров; второй день — 20 километров; третий день — 25 километров. Один за другим падают хорошо оборудованные оборонительные рубежи немцев, опоясанные двумя, тремя, четырьмя поясами траншей и дзотов. Темп наступления продолжает расти. Последний суточный бросок — бросок с боем — тридцать километров! И здесь перед глазами бойцов открылся Одер — немецкая река, покрытая тонким ледком и быстро плывущей шугой.

Мы видели не только карты, но и живые места боев — города и дороги, леса и поля. Как бы ни рисовала карта битву в Германии, но захваченные нашими войсками ее города, полный жизни Силезский бассейн с работающими доменными печами, мартенами и шахтами еще убедительнее раскрывают широту и силу нашего наступательного размаха.

В своем великом наступлении Красная Армия овладела Гинденбургом и Танненбергом — двумя флангами германского рейха. Оба эти города в глазах немцев связаны с именем фельдмаршала Гинденбурга. В городе Гинденбурге, с хода захваченном нашими танкистами, мы побывали в «хаймат-музее» немецкого фельдмаршала. Серо-зеленые стены в рубцах и шрамах — свежие осколочные следы. В глубине зала в квадратной раме — портрет Гинденбурга. В орденской шкатулке Гинденбурга, находящейся в музее, хранятся 32 ордена и медали германского фельдмаршала. Эти многочисленные ордена служат своеобразной летописью жизни одного из столпов и создателей германской военной машины и той прусской шаблонной военной доктрины, которая нашла свое логическое развитие в стратегии и тактике гитлеровского командования. Всю эту орденскую антологию венчает медаль времен фашизма: «За верную службу». Этой медалью ефрейтор Гитлер проводил в могилу старого цепного пса, верного слугу германского империализма — фельдмаршала Гинденбурга, расчистившего дорогу фашизму.

При виде этого холодного великолепия — грамот, гербов, шпаг, пышных касок с орлами, долженствующих подчеркнуть силу германского военного духа, воплощенного в человеке с мрачно насупленными бровями, невольно вспоминаются слова Гинденбурга, сказанные им в дни первой мировой войны: «Война с Россией, прежде всего, вопрос нервов. Если в Германии будут крепче нервы, то мы победим». Но как тогда, так и теперь в великом испытании нервов воюющих стран русские нервы оказались крепче, чем у немцев.

Какие большие надежды связывало с Одером гитлеровское командование и как быстро рухнули все иллюзии! На этих днях наши разведчики изловили в стогу соломы одного «блуждающего» генерала. Он оказался руководителем строительства немецких оборонительных рубежей. Эти оборонительные валы были воздвигнуты по последнему слову фортификационной техники. Они имели грозные наименования и значились на картах германского командования, как неприступные. Мы видели альбомы с фотографиями этих поясов обороны. Каждый шаг оборонительных работ фиксировался на пленке: железо и бетон врастали в германский фатерланд. На фоне сооружений бодро и весело позировали немецкие офицеры и генералы. Теперь у генерала-строителя, выползшего из стога соломы, мало привлекательный вид. Тучный, с мясистым лицом, немец в генеральском мундире, облепленном грязью и соломой, являл собой жалкое и смешное зрелище. В свое время он был начальником полиции и жандармерии одного крупного города, временно оккупированного немцами на советской земле. Тогда он был в чине обергруппенфюрера СС и ведал, — как скромно говорит, — расстановкой полицейских постов. Больше ничем он не занимался: только полицейскими постами. За отличную работу ему присвоили звание генерал-майора. Этот немецкий живодер успел удрать из нашего города перед самым последним моментом, накануне освобождения города от гитлеровских разбойников. Но его поймали на Одере, и призраки кровавых деяний, совершенных им на советской земле, плотно обступают его со всех сторон.

Идет бой — пленных переправляют на восток, за Одер. Два позеленевших от времени каменных сфинкса сторожат вход в господский дом. Провода ползут по земле, обвивают серые лапы сфинксов, свешиваются с деревьев в распахнутое окно. В гостиной, за широким дубовым столом работает гвардии полковник Бельский. Час тому назад он перешел сюда со своим штабом. Гостиная, как и вся усадьба, еще сохранила следы поспешного бегства немцев. На стенах висят чучела птиц с распростертыми крыльями, картины в золотых рамах полны розовых младенцев и ангелов. На мраморном столике стоит раскрытый патефон с недоигранной пластинкой «Майн херц». В таких «питомниках», как в инкубаторе, созревали породистые фрицы с сентиментально-жестокими сердцами, «завоеватели мира».

Полковник примостился на краю стола, разложил свое хозяйство — карту, линейку, часы, циркуль. Иногда итальянское окно, выходящее в парк, освещается далеким заревом пожара. Гул артиллерийской канонады усиливается: высокие окна вздрагивают, точно в ознобе. Еще идет бой по ликвидации «пробки» в крупном приодерском городе, еще пятитысячный гарнизон города и прилегающих к нему фольварков, превращенных в своеобразные форты, оказывает отчаянное сопротивление. А генерал и его начальник штаба уже планируют новые концентрические удары в западном и северо-западном направлении от города, который, если не этой ночью, то к утру обязательно будет в наших руках.

Сюда, в усадьбу со сфинксами, в дом с широкими окнами, сходятся все нити боя. Генерал и его начальник штаба как бы дополняют друг друга: живой, быстрый в решениях, темпераментный генерал и его молодой начальник штаба, всегда ровный и спокойный полковник — офицер ясной и точной мысли. Генерала охватывает нетерпение. Он чувствует: еще одно усилие, еще один удар в самое уязвимое место немецкой обороны, и сопротивление врага в городе будет сломлено.

Вошел офицер связи в забрызганной глиной плащ-палатке. Он коротко докладывает об обстановке: артиллерийский полк майора Демченко встал на огневые позиции, запирая выход из города на север. Потом, после небольшой паузы, он уже другим тоном, тихо и взволнованно рассказывает о том, что в лесу обнаружен лагерь смерти: на койках лежат умершие от голода русские пленные.

Бельский сделал на карте отметку в том месте, где находился лагерь, и отдал приказ отправить туда группу врачей.

В полдень полковник с явным удовольствием проложил на карте две сходящиеся стрелы. Клещи вокруг города медленно сходились. В это время противник, раз’едаемый страхом полного окружения, заметался в поисках выхода. Собрав все свои силы и выставив вперед танки и броневики, враг предпринял попытку прорваться на северо-запад. Немецкое командование было настолько дезориентировано, что в отчаянии выбрало наихудший вариант прорыва через наши боевые порядки.

Артиллерийский офицер Демченко принял быстрое и единственно разумное в этой обстановке решение: пропустить танки, а затем огнем всех наличных пушек обрушиться на колонну.

Перед тем, как ринуться на прорыв, немцы в желтой трансформаторной будке на крутом изгибе шоссе устроили передовой наблюдательный пункт. Это была одна из первых целей расчета сержанта Синицына. Выкатив свою пушку на открытую позицию и поставив ее у дороги, сержант дал огонь. Первым же снарядом будка была пробита насквозь. Выстрел, еще выстрел. Осколками поразило бегущих от будки двух немецких наблюдателей и телефониста. Но главное было впереди. Когда немцы предприняли попытку вырваться из смертельного кольца, Синицын первым из всего дивизиона услышал шум моторов немецких танков. Впереди шел «тигр», за ним два средних танка и самоходная пушка. Это был своеобразный бронированный наконечник, надетый на острие немецкой колонны, вытягивающейся из города.

Немецкие танки были пропущены. Но как только в темноте стали вырисовываться контуры колонны немецкой пехоты и силуэты транспортных машин, Синицьн открыл огонь. Вслед за ним заговорили и другие пушки. Стрельба велась в упор, на уничтожение. Спустя три часа мы были в этом месте. На светло-серой ленте шоссейной дороги чернели остовы сгоревших грузовиков. Легковые машины с выбитыми стеклами валялись в кюветах. И всюду, куда только хватал глаз, лежали немцы. Трупы немцев в зеленых мундирчиках, клеенчатых плащах, шинелях. Они лежали вдоль и поперек шоссе, на коричневой глинистой земле вблизи от дороги.

После страшного гула и стрельбы город поражал своей тишиной. На центральной площади высилась статуя Фридриха II — кумира германской империи. У памятника примостился герой дня — русский артиллерист Синицын. Он возился у своей любимой пушки, обтирал ее паклей, смазывал, готовился в новый путь. Ворот его гимнастерки расстегнут, — жарко, солнце греет по-весеннему. И на душе у бойцов весна. Пришел долгожданный час расплаты!

Из города мы вышли в ранних сумерках. Всё на шоссе двигалось на запад: тягачи с пушками, машины с боеприпасами, пешие, верховые. А навстречу шли русские люди из немецкой неволи. Вот один белоголовый мальчик ткнулся в колени красноармейцу. Он, видимо, соскучился по простой человеческой ласке. Рядом стояла его мать — простоволосая женщина в стареньком, застиранном крестьянском платье. Рябоватый красноармеец наклонился над мальчиком и жесткой, шершавой ладонью погладил его плечи и голову. Все проходившие и проезжавшие бойцы с глубоким волнением смотрели на эту придорожную сцену — на пехотинца в забрызганной шинели с подоткнутыми за ремень полами, ласкавшего русского мальчика из орловской деревни на черной, блестящей от весенней грязи автостраде, ведущей к Берлину. //Б.Галин, Н.Денисов. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.


**********************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 1 марта

В течение 1 марта на территории Померании, северо-восточнее и севернее города НОЙШТЕТТИН, наши войска, в результате наступательных боев, овладели населенными пунктами ФЛЕММИНГСОРТ, ФЛЕТЕНШТАЙН, ФАЛЬКЕНХАГЕН, ХЕЛЬКЕВИЗЕ, НОЙДОРФ, ЦЕХЕНДОРФ, БУХВАЛЬД, ЭШЕНРИГЕ.

В районе БРЕСЛАУ наши войска, продолжая бои по уничтожению окруженной в городе группировки противника, овладели пригородами АЛЬТХОФНАСС, ГРОССЕ-ЧАНШ и заняли 10 кварталов.

В Чехословакии, западнее города ЛУЧЕНЕЦ, наши войска, действуя в трудных условиях горно-лесистой местности, овладели населенными пунктами ЗАЕЖОВА, НЕРЕСНИЦА, ЗАБАВА, БЗОВИК, СТАРА ГОРА, КЛАСТАВА, БАДАН.

На других участках фронта — бои местного значения и поиски разведчиков.

За 28 февраля на всех фронтах подбито и уничтожено 48 немецких танков. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 28 самолетов противника.

★

Войска 2-го Белорусского фронта захватили приказ командующего 2-й немецкой армией генерал-полковника Вейса от 3-го февраля 1945 года. В приказе говорится: «В тыловом районе армии слоняются группы трусов и дезертиров, не желающих участвовать в борьбе за империю, которая подвергается тяжелым испытаниям. Дезертиры пристраиваются к колоннам гражданского населения, эвакуируемого в глубь страны. Любой солдат или офицер, который не сообщит о каждом известном ему дезертире и не задержит его, будет привлечен к ответственности как соучастник в измене. При аресте шатающихся трусов и саботажников надо применять все средства насилия, обезвредить их любыми средствами. Под определение «дезертир» и «саботажник» попадает каждый, кто сегодня осмеливается говорить, что «борьба безнадежна», или что «скоро ворота захлопнутся и мы окажемся в «котле». Далее генерал-полковник Вейс приказывает «в каждом корпусе немедленно учредить летучий полевой суд».

Приказ командующего 2-й немецкой армией представляет определенный интерес. Немецкий генерал Вейс вынужден признать, что не одиночки, а целые группы солдат убегают с поля боя и слоняются в тылу. Приспосабливаясь к новым условиям, немецкие солдаты переодеваются в гражданское платье и уходят в тыл вместе с колоннами беженцев. Генерал Вейс также обрушивается на солдат, которые считают, что «борьба немцев безнадежна». Очевидно в армии Вейса довольно много таких солдат.

Гитлеровцы пытаются свирепыми мерами принудить немецких солдат продолжать уже проигранную Германией войну. Однако не помогли им обычные полевые суды, не помогут и летучие. Приближаются дни полного разгрома фашистской Германии. //Совинформбюро.

________________________________________________
С.Кирсанов: Одер ("Красная звезда", СССР)
Победа на Одере || «Известия» №31, 7 февраля 1945 года
От Волги до Одера || «Красная звезда» №27, 2 февраля 1945 года
Б.Полевой: Встреча на Одере* || «Правда» №31, 5 февраля 1945 года
К.Буковский: За Одером || «Красная звезда» №38, 15 февраля 1945 года
Б.Полевой: Половодье на Одере || «Правда» №37, 12 февраля 1945 года
К новым боям, новым победам! || «Красная звезда» №31, 7 февраля 1945 года
Б.Монастырский: Бои за Одером || «Красная звезда» №36, 13 февраля 1945 года

Газета «Красная Звезда» №51 (6039), 2 марта 1945 года