«Красная звезда»: 1943 год.
«Красная звезда»: 1942 год.
«Красная звезда»: 1941 год.
# Все статьи за 14 января 1942 года.
Д.Ортенберг, ответственный редактор «Красной звезды» в 1941-1943 гг.
В сводках Совинформбюро вновь появились строки, выделенные жирным шрифтом. Это — названия освобожденных городов, районных центров, железнодорожных узлов. Дорохово, Шаховская, Лотошино... Они хорошо известны москвичам. Войска Западного фронта приближаются к границам области, а кое-где перешагнули их. Скоро в газете можно будет дать подборку «Московская область освобождена от немецких оккупантов». Ее мы уже и готовим.
Наше внимание сразу привлекло Дорохово. От него недалеко Бородино. Я тут же позвонил члену Военного совета 5-й армии бригадному комиссару И.Иванову:
— Когда возьмете Бородино?
— Придется обождать... — многозначительно, но весело ответил он.
— Вот что, — попросил я. — Когда завяжется бой за Бородино, дайте знать. Очень хотелось бы побывать там.
Теперь я не имел возможности так часто выезжать в боевые части Западного фронта, как, скажем, в ноябре, когда немцы стояли у ворот Москвы. Теперь фронт все дальше и дальше отодвигается на запад, и времени на дорогу уходило немало. Но овеянное славой Бородино! Как не побывать там в дни его освобождения!
★
Вернулся из Куйбышева Илья Эренбург. Его по указанию ЦК партии в середине октября прошлого года, когда в Москве началась эвакуация ряда предприятий, учреждений и организаций, отправили в тыл. В первые же дни войны из различных агентств печати и редакций газет наших союзников и нейтральных стран на имя Эренбурга стали поступать телеграммы, предлагавшие ему писать для них. Илья Григорьевич это делал, и делал хорошо. В нашей пропаганде на зарубеж Илья Григорьевич занимал особое место. Понятно, почему А.С.Щербаков, секретарь ЦК ВКП(б) и начальник Совинформбюро, через которое передавались за кордон статьи писателя, как-то сказал, что придется «Красной звезде» «делить» Эренбурга с Информбюро. И когда из Москвы в Куйбышев отправились многие отделы Совинформбюро, зарубежные спецкоры, дипломатические представители, туда вынужден был, несмотря на все свои протесты, выехать и Эренбург.
Однако, начиная еще с ноября и особенно в дни нашего контрнаступления под Москвой, Эренбург непрерывно бомбардировал меня письмами и телефонными звонками, требуя разрешения возвратиться в Москву. Я отмалчивался. На письма не отвечал, а во время телефонных разговоров всячески выкручивался, обещая при первой возможности отозвать его. А вскоре в одной его статье, переданной по военному проводу, я прочитал постскриптум: «Через два дня возвращаюсь в Москву». Обрадованный, я направился с этой депешей к Щербакову, полагая, что Эренбург добился разрешения секретаря ЦК на возвращение.
— Ни в коем случае, — заявил Александр Сергеевич. — Я ему сам позвоню...
Когда же в начале января в столицу вернулись работники Совинформбюро и иностранные корреспонденты, с ними прибыл и Эренбург. Мы были очень рады. Рад был и Илья Григорьевич, но меня он попрекал:
— Я думал, что дивизионный комиссар — всемогущий бог... И тотчас потребовал:
— Я должен поехать на фронт.
Естественным было его желание в эти знаменательные дни побывать в боевых частях, на переднем крае, где, как он писал, «по пояс в снегу, не зная усталости, идут вперед любимцы России — бойцы Красной Армии». Согласие я дал, посоветовал поехать в армию К.Д.Голубева, освободившую Малоярославец.
Однако одного на фронт Илью Григорьевича не пустил: знал еще по нашей совместной поездке на Брянский фронт в августе сорок первого его «слабость» — лезть в самое пекло боя. Писатель не раз упрекал меня за эту опеку; свое недовольство выразил даже в мемуарах: редактор, мол, не давал ему свободы. «Однажды, еще в начале войны, я с ним ездил на фронт к Брянску, и он почему-то решил, что я способен на глупое лихачество, внушил своим подчиненным, что за мной следует присматривать».
На фронт Эренбург отправился с секретарем редакции Александром Карповым, которого сразу же добродушно окрестил, как и всех других, кого я посылал с ним, «комиссаром редактора». Были они в Малоярославце, видели бой за Ильинское, дождались освобождения Медыни. В сегодняшнем номере газеты опубликованы путевые записки Эренбурга «Весна в январе». Они без батальных картин, без разбора операций. Это сделал — и неплохо — Карпов, напечатав одну за другой две корреспонденции: «В обход вражеского узла сопротивления» и «Поражение немцев под Медынью». И тем не менее очерк Эренбурга воссоздает и картины сражения, и горячее дыхание фронта. Удивительный талант писателя: одной-двумя фразами, штрихами обрисовать фронтовую жизнь, передать мысли и чувства людей.
Само название очерка «Весна в январе» говорит о радующих переменах в ходе войны. Можно было бы детально описать дорогу отступления немцев, но Эренбургу было достаточно одной фразы: «Сначала я считал брошенные немцами машины, потом запутался». И совершенно ясно, что здесь произошло.
Можно было бы подробно описать наступательный порыв наших воинов, но автор рассказал лишь об одном бойце: «Он чуть прихрамывал. Оказалось, что три дня тому назад осколок мины его ранил в колено. Хотели отослать в госпиталь. Боец запротестовал: «Не пойду! С июня я отходил. А теперь чтобы без меня?..» И этого тоже достаточно, чтобы представить настроение наших воинов.
Или такая фраза о росте боевого искусства бойца: «Боец, колхозник из Заволжья, говорит: «Я теперь это дело раскусил — как фрицев бить».
Идея очерка сформулирована выразительно и точно всего в одной фразе: «И кажется в этот студеный день, что и впрямь на дворе весна, весна русского народа по середине русской зимы».
★
Отличился фоторепортер Олег Кнорринг. На всех четырех страницах газеты напечатаны его снимки. Десять снимков одного фотокорреспондента в одном номере газеты! Такого у нас еще не бывало.
История этого повествования в фотографиях примечательна. Кнорринг работал в войсках Западного фронта. В первых числах января он прислал два снимка, а потом исчез почти на неделю. Мы уже стали беспокоиться, и вдруг он сам появляется в редакции. Оказывается, Кнорринг побывал у авиадесантников и, узнав, что они готовятся к высадке в ближайший тыл немцев, решил слетать туда с ними. Пробыл там несколько дней и возвратился с целой пачкой снимков.
Нельзя было не похвалить Олега за инициативу и мужество. Я спросил:
— Небось, и в атаку сходил?..
— Нет, — ответил он, — побоялся. — И после небольшой паузы добавил: — Побоялся, что снимки пропадут...
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
СОВЕТСКИЙ АВИАДЕСАНТ. На снимках: 1. Самолеты сбрасывают парашютистов. 2. Автоматчики занимают посадочную площадку. 3. Артиллеристы выкатывают орудие для стрельбы по противнику прямой наводкой.
Снимки спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга.
СОВЕТСКИЙ АВИАДЕСАНТ. Минометчики ведут огонь.
Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга.
СОВЕТСКИЙ АВИАДЕСАНТ. Герои-десантницы орденоносец Галя Метляева и Женя Леонова.
Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга
СОВЕТСКИЙ АВИАДЕСАНТ. На снимках: 1. Автоматчики ведут огонь с дерева. 2 и 3. Саперы взрывают железнодорожный путь. 4. Станковые пулеметчики выдвигаются на огневую позицию.
Снимки спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга.
★
# И.Эренбург. Весна в январе // "Красная звезда" №11, 14 января 1942 года
# А.Карпов. В обход вражеского узла сопротивления // "Красная звезда" №11, 14 января 1942 года
# А.Карпов. Поражение немцев в Медыни // "Красная звезда" №12, 15 января 1942 года
________________________________________
**Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 30-33
